Мечта Месснера: Эверест соло.

 

В конце лета 1980 года вершины Эвереста достиг в стиле соло, без дополнительного кислорода 35-летний тогда южнотиролец Райнхольд Месснер. Никто тогда и не думал, что возможно восхождение в муссонный период. Никто еще не ставил своей задачей соловосхождение на высочайшую вершину Мира. И никто не думал, что это можно совершить вот так – совсем, абсолютно без посторонней помощи, от базового лагеря до базового лагеря.

 

 

8 мая 1978 года Райнхольд Месснер вместе с Петером Хабелером стали первыми людьми, поднявшимися на Эверест без дополнительного кислорода. До этого восхождения оспаривалось, возможно ли такое вообще. Никто не пытался это сделать. Достижение связки европейцев было значительной вехой в истории освоения высочайших вершин Мира. Два года спустя, в августе 1980 года, Месснер снова сломал все стереотипы и совершил невероятный подвиг воли и мастерства. Таких прорывов в биографии величайшего из альпинистов было немало. И что очень важно, из всех своих приключений, неоднократно будучи близко к грани возможного, он вернулся живым и невредимым.

 

 

Его биография, урок для всех. Как можно пройти по жизни, ставя всё новые и амбициозные цели, одерживая победу за победой. И переносить поражения, как важную часть пути, делая выводы. Месснеру сейчас 80 лет, он по-прежнему активен. Как альпинист он продвинул уровень спортивных достижений сначала в Альпах, потом в Гималаях. Как альпинист-путешественник взошел на «Семь вершин» и добрался самостоятельно до полюсов на лыжах, совершил десятки восхождений на самые красивые и интересные горы Мира. Как альпинист-писатель не имеет себе равных по тиражам книг. Как создатель альпийских музеев также не имеет себе равных. Стал продюсером и режиссером нескольких фильмов. Богатый человек, многодетный отец, активный общественный деятель, сходивший в политику и вернувшийся оттуда. И как здорово, что у нас есть в переводе книга «Хрустальный горизонт».

 

 

Классика альпинистской литературы. Процитируем пару-тройку мест из нее, где речь идёт о решающих моментах восхождения.

* Я собирался пройти по пути Мэллори и Ирвина, но вот вдруг принял решение идти по северному склону. Это вызвано не только тем, что на гребне сейчас много снега, но и тем, что они тогда потерпели крушение. Я нахожусь на единственно правильном пути к вершине. Отсюда хорошо виден северо-восточный гребень выше меня, но я знаю, что там ничего от пионеров найти невозможно.

* Ставлю палатку раньше, чем планировал – на одном скальном лобике нахожу почти ровное место размером 2х2 метра. Здесь нет опасности схода лавины: снег пойдет слева и справа от возвышения. Утаптываю снег, то и дело отдыхая. Как только останавливаюсь, сразу же приходят мысли: как найти дорогу вниз, если погода не наладится? Думаю обо всех возможных неожиданностях – и сомнения перерастают в страх. Только когда работаешь, страх исчезает. В эту ночь я залезаю в спальный мешок во всем одеянии, в том числе и в моих громоздких двойных пластиковых ботинках, чтобы они не задубели от мороза. Одежда кажется мне чуждым телом. Пространство между кожей и одеждой заполнено неприятным удушливым воздухом, как будто закован в латы. Пока я лежу в палатке – слишком усталый, чтобы спать, слишком слабый, чтобы готовить еду…

 

 

* Становится круче. Я уже не пру, как локомотив, продвигаюсь осторожно вперед, с трудом отвоевывая каждый метр высоты. Ощупываю зацепки, иду отрезками. Такое лазание несложно но, откровенно говоря, неприятно. В некоторых местах нога не находит опоры в снегу, приходится добираться до скальной опоры. Здесь нельзя сорваться. Впервые за это восхождение у меня появляется чувство опасности срыва. Оно сродни чувству отяжеления тела. Такое осторожное лазание с напряженным вниманием увеличивает общее утомление. К тому же туман становится все гуще. Видно не более, чем на шаг вперёд, один клочок белого снега. Иногда вдруг образуется окошко голубого неба над гребнем. Дело идет медленно, с задержками.

 

* В следующие три часа я уже ничего не воспринимаю. Я – существо, бросившее себя в пространство и время. И тем не менее продвигаюсь вперед. Всякий раз, когда в разрывах плотных туч показывается голубое небо, я надеюсь увидеть себя на вершине. Однако впереди лишь снег да скалы. * Надо мной только небо. Я это чувствую, хотя в тумане не видно ни неба, ни земли. Справа гребень все еще идет вверх. Но, по-видимому, это только кажется, мерещится мне. Никаких следов пребывания здесь людей. Странно, что не видно алюминиевого штатива, установленного на вершине китайцами в 1975 году. Но вот и он. Дотрагиваюсь до него как до друга. Я прикасаюсь к своему антиподу, к силе, которая и снимает напряжение, и воодушевляет меня. В этот момент я вдыхаю воздух полной грудью.