Плато Путорана – царство воды, скал и дикой природы. Эти края суровы, в чем не раз убедит вас за время прохождения маршрута непредсказуемая погода. Однако мистическая притягательность здешних мест оттеснит бытовые неудобства на второй план и даже сделает их одним из элементов слияния с природой. Туры на плато Путорана будут незабываемыми, а путешествие в этот уникальный край навсегда останется в вашем сердце!
Наталья Емельянова посетила удивительный край водопадов на плато Путорана и написала отчет о своем путешествии и эмоциях, испытанных тогда.
День клонился к вечеру, и подавленные величием Белого Безмолвия путники молча прокладывали себе путь. У природы много способов убедить человека в его смертности: непрерывное чередование приливов и отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии. Но всего сильнее, всего сокрушительнее — Белое Безмолвие в его бесстрастности. Ничто не шелохнется, небо ярко, как отполированная медь, малейший шёпот кажется святотатством, и человек пугается собственного голоса. Единственная частица живого, передвигающаяся по призрачной пустыне мёртвого мира, он страшится своей дерзости, остро сознавая, что он всего лишь червь. Сами собой возникают странные мысли, тайна вселенной ищет своего выражения. И на человека находит страх перед смертью, перед богом, перед всем миром, а вместе со страхом — надежда на воскресение и жизнь и тоска по бессмертию — тщетное стремление пленённой материи; вот тогда-то человек остаётся наедине с богом.
Письмо захотелось начать этими словами Джека Лондона. Великий писатель отлично выразил отношения "человек–природа", и, наверное, мне лучше не сказать. Тем не менее от себя добавлю. Меня путешествие по Плато потрясло, хотя в нашей стране я видела уже не мало. Но ни Камчатка, ни Якутия, ни Алтай, ни Байкал, ни Саяны не произвели на меня такого впечатления. После этих путешествий я возвращалась домой счастливая. На Алтае мне все 12 дней казалось, что я нахожусь на одной большой батарейке. Положительной, доброй энергии хватило на целый год до следующего отпуска. На Плато всё было по-другому. Я очень впечатлительный человек и только жизненный опыт и опыт предыдущих поездок позволил пережить мне депрессию, в которую я впала в первые 2 недели. После возвращения с Плато меня накрыла чёрная меланхолия. Я чувствовала себя Каем из "Снежной Королевы". Мне будто ледышка в глаз попала – я смотрела на людей и они казались такими глупыми и мелкими со своими проблемами и заботами, не знающими, что есть такая вечная красота. Может быть, красоты Алтая, Камчатки и Байкала растиражированы настолько, что заранее знаешь, чего ожидать, и просто готов ко встрече с этой красотой и она не шокирует? А путоранские сопки и водопады настолько необычны, что было тяжело возвращаться на большую землю?Я понимаю, что 99% моих сограждан никогда не побывают в этом месте (как впрочем, и во многих других местах России) просто потому, что не могут себе этого позволить, а если и смогут, то не поедут, ибо "русский человек ленив и нелюбопытен" (А.С. Пушкин®). Хотя и я ещё 6 лет назад, до путешествия по Енисею, даже не слышала о Путорана. Спасибо нашему экскурсоводу – женщине, бесконечно влюблённой в Красноярский край, которая и рассказала нам о существовании Плато. И я заболела идеей здесь побывать.
Обычно после путешествий пишу рассказы для себя (чтобы потом не забыть детали) о месте, где побывала, природе, людях, с которыми на короткое время свело путешествие и т.д. Потом с удовольствием перечитываю. Например, в этом году перечитала рассказ о путешествии по Лене и поняла, что через 7 лет такие детали я не вспомнила бы.
Кроме того, даю читать очерки знакомым, чтобы не рассказывать по 10 раз одно и то же. Началось всё с путешествия на Камчатку, когда на работе все просили рассказать (в 2007 году даже из Москвы на Камчатку ещё мало народу ездило). Я написала рассказ, снабдила его фотографиями и сняла с себя бремя рассказчика – читайте.
И вот в этом году я оказываюсь бессильна. Бессилен оказался фотоаппарат в моих руках. Фотографии – лишь слабая тень того, что я увидела. Нет, на работе и дома все в восторге. Но я-то понимаю, что это лишь 1/1000 того, что я увидела. Вообще плато лучше фотографировать панорамами – так сопки лучше смотрятся, входят полностью и кадр получается законченным.
Мои самые смелые мечты тоже оказались слабыми. И при всём своём красноречии я не могу достойно описать увиденное. Нет, конечно, общее представление, куда я еду, я имела – фотографий в интернете много. Но фотоаппарат – бездушная машина с прямоугольным глазом и матрицей вместо мозгов. У человека информация поступает через глаза в мозг, мы видим мозгом, а женщины ко всему прочему ещё и эмоциональнее мужчин. И если честно, мой мозг первые пару дней просто плохо усваивал всё происходящее кругом.
Слова прекрасно, чудесно, божественно — не то. Как описать совершенство бриллианта? 57 граней создают преломление света? Глупо ведь. Так и здесь. Сопки, столовые горы, водопады, от мощи которых дрожит земля. Ерунда, нет таких слов. И такое со мной первый раз...
Само плато открылось мне сквозь сон. Мы подходили к лагерю в районе 11 часов вечера. Ночь накануне я не спала (об этом отдельный рассказ) и в лодке меня разморило. Лодку с бензином вёл Сергей Фёдорович. Нашу лодку вёл Никита. Я сидела рядом с ним и спала. Он толкает меня в бок: "Ты что, спать сюда приехала?". Открываю глаза и понимаю, что я сплю дальше (иногда так бывает – во сне снится, что ты спишь): нет, это сон, это не может быть реальностью. И утром, стоя рядом с Андреем (капитан) на плоту, я всё время повторяла: "Это сон, мне это снится".
Но самое главное, помимо природы, это люди. И я даже не знаю, что сильнее меня потрясло в этой поездке – природа или люди. Действительно, за последние 8 лет это лучший отпуск в моей жизни. 7 дней в компании настоящих мужиков в хорошем смысле этого слова. Которых в Москве всё меньше и меньше. Может быть, я не там хожу, но увидев в Москве в первые дни по возвращении несколько "беременных" молодых мужчин (ну, таких, с пивными животами), я остро захотела обратно на плато к бродягам Севера.
Мы на обратной дороге уже на водохранилище попали в шторм нешуточный. При этом само плато нас приводило чудесной солнечной погодой. Это нас большая земля не хотела принимать. Нет, в программе написано: "Попадание в шторм 100-процентное". Но даже Сергей Фёдорович и Никита отметили, что такого ещё не было. Мы потом уже в Светлогорске шутили – это бонус от Андрея. Так вот у меня всю дорогу и тени сомнения не было, что мы благополучно доберёмся до места и даже на самолёт не опоздаем – мы верим в мужество отчаянных парней!
Я не знаю, кто эти люди в обычной, непуторанской жизни, о себе они мало рассказывают (Андрей – так тот вообще все мои слабые попытки расспросить о нём сводил к рассказам освоения русского Севера), но на плато они все на своём месте. И я по ним скучаю.
Ходок я, действительно, ещё тот. Подводит слабый голеностоп. Где все уверенно ставят ногу, я три раза камень ногой прощупаю – нет уверенности, что нога не подвернётся. Когда шли на Курейский, я раз 20 проваливалась в ямы в курумнике (и ведь не первый раз в жизни курумник вижу, но на плато он какой-то особенный, мох и трава на нём слишком скользкие). Спасибо Артёму – он так меня оберегал. А как мы вальсировали на двух курумника, как он спасал меня от падений, как подавал руку – настоящий вальс. Хотя на самом водопаде я умудрилась в одну ванну упасть. Если учесть, что уже накрапывал дождь, а я забыла взять плащ и была уже не совсем сухой, то после падения на мне вообще не осталось сухой нитки вплоть до сапог – я так упала, что в сапоги воды набрала. Главное было спасти от попадания в воду фотоаппарат, я так в нeго вцепилась, что руки не успела выставить. Артём шёл впереди и не видел, как я падаю.
Когда в лагерь пришли уже баня была натоплена, меня сразу в неё отправили, говорить я просто не могла, а когда рюмку водки дали, я половину просто пролила на пол, так руки дрожали. Однако на следующий день я чувствовала себя прекрасно, хотя народ боялся, что я заболею. Но несмотря на дорогу, дождь, курумник, болота и мошкару Курейский стоит того, чтобы его увидеть, услышать, как дрожит земля. По силе впечатления это было равно вулканам Камчатки. Я потом и водопады упорно вулканами называла.
На обратной дороге с Курейского меня неизвестное насекомое укусило. Идём с Артёмом, я ему про пионерское детство рассказываю (бедные дети 90, они не знают, что такое зарница!), вдруг в тайге раздаётся душераздирающий крик. Группа во главе с Сергеем Фёдоровичем даже обратно вернулась, они подумали, что я ногу сломала. У меня было ощущение, что к ноге горелку поднесли. Боль адская, я идти не могу, стою, опираюсь на палки. Вдруг это что-то вылетело из-под штормовки, я толком разглядеть не успела, было оно серого цвета, немаленькое и похоже по форме на кузнечика. И челюсти, думаю были у него ещё те, если оно сумело джинсы не тонкие прокусить. А сам укус был вытянут в длину где-то на 5 мм. Опухоль в диаметре см 15 на бедре была. Прозвано насекомое было Путоранский дьявол. По моим описанием его никто не опознал.
А ещё мы видели свежие следы диких животных. Я видела след росомахи, а первая часть группы – следы волка.
Самая лёгкая дорога была к Малому Гусиному водопаду. Никита назвал его Тальниковым, но Андрей сказал, что это неправильно. Дно пересохшей реки, хорошие сухие камни, не курумник. Идти по ним одно удовольствие. На мне ботинки (в Альпиндустрии купленные), а не резиновые сапоги, скорость раза в два увеличилась. Мне вообще этот водопад больше всего понравился, потому что он неожиданно открывается. Идёшь-идёшь и вдруг – водопад. А нас ещё и радуга сопровождала.
Утром за завтраком Никита нас предупредил: "Вас ждёт восхитительная дорога к водопаду". Я решила съёрничать: "Она заасфальтирована?". В ответ получила: "Ты что, сюда по асфальту приехала ходить?"
Дорога, действительно, "восхитительная", особенно, курумник на самом подходе к водопаду. Я не хотела близко подходить, но Никита посмотрел так, что выбора у меня не осталось и пришлось по этим скользким зелёным камням лезть. Артём шёл сзади, я жаловалась: "На 5-м десятке лет ещё то удовольствие лазить по камням, покрытым мхом, тащиться по болотам, кормить собой мошку". На это он справедливо заметил: "Никто насильно не заставлял, поехала-то добровольно"
Всё верно. Абсолютно добровольно. Более того, уже на обратном пути в самолёте я рассматривала бортовой журнал с рекламой греческих отелей и понимала, что я не представляю себя в таких отелях. И пусть такой отдых стоит раза в 2 дешевле, чем путешествия по родной стране. Я представляю себя только на болотах, среди мошки, с синяками на ногах вместо загара.
В виде бонуса мы смотрели водопад Косой, по дороге на который на озеро Дюпкун очень красивый вид открывается. А вот на Вику не пошли – ребята сказали, что там тяжело идти и тропы практически нет. Но этот водопад и с воды хорошо виден.
На Путорана я видела уже третий вид хариуса. Первый был на Алтае. Довольно мелкий (взрослые особи не больше 20 см), уха из него так себе, вкуснее в копчёном виде. В Бурятии на Сенце ловили хариуса уже покрупнее. Но на Путорана был самый крупный хариус и уха из него вкусная.
Ну, и конечно, щука. Это не среднеевропейская, костлявая и пахнущая тиной. В первый день мы ужинали слабосолёной щукой с луком. У неё был какой-то кремовый вкус.
По возвращении с водопада Чашки (который, кстати, хорош исключительно издалека, в близи он совсем не смотрится), ребята поехали ещё щуку ловить. В итоге у нас вечером был пищевой разврат в виде жаренных Сергеем Фёдоровичем в кляре щучьих потрохов (филе на котлеты оставили). Я вообще так поздно не ем (время было уже 11), но кто же от такого счастья добровольно откажется?!
А в предпоследний день случился казус – закончился хлеб. И мы ели новый сорт – "путоранский", выпеченный Виктором. На следующий день Виктор нам в дорогу лепёшек и пирожков с повидлом напёк.
Я уже выше писала, что Андрей подобрал команду, где каждый на все руки мастер и каждый на своём месте. Меня же больше всех Артём удивил. До этого я знала только одного человека, который из ничего мог приготовить вкуснейшую обед или ужин. Это был мой дед. Теперь буду знать, что есть ещё один кудесник кухни. Я какао с детства терпеть не могу. Артём на завтрак перед выходом на водопад что-то божественное сварил. А в последний день молочные макароны на завтрак – просто праздник какой-то!
Счастлива должна быть та девушка, которая станет его женой. Хотя по дороге с Курейского он рассказывал, что расстался с девушкой накануне отъезда на плато из-за того, что у него якобы машины нет. И чего у этих девиц в голове?
Ну, и конечно, Никита... Я как будто в пионерское детство вернулась, чувствовала, что мне не 42 года, а 15, а ему 40. Командовал он сурово:) Он, наверное, поначалу думал, что попала я на плато случайно. Особенно его чемодан впечатлил. Я, наверное, первая, кто на плато с чемоданом приехал.
Сергей Фёдорович и Никита сказали, что такого шторма не помнят. Нам не хватило 30 минут дойти до Светлогорска. Но если до этого был просто дождь и высокая волна, то потом пошёл сплошной топляк и уже было темно. Ветер не давал никуда пристать. В итоге нашли подветренное место. Но что это было за место – в ширину метров пять сплошного топляка. Лодки как-то вытащили. Зато костёр у нас был шикарный, брёвна искать не пришлось. Из еды – 2 котлеты из щуки, банка тушёнки, баклажаны в аджике и.. ни капли спиртного, которое нам совершенно не помешало бы в такой ситуации. Из тушёнки и баклажанов сделали рагу. И тут Илья – опытный путешественник – достаёт заначку. Мы просто пировали, я так вкусно давно не ужинала!
Шторм стих только в 4 утра, а потом возобновился с новой силой. Дождя не было, наоборот, небо было абсолютно чистым. Но ветер стал ещё сильнее. Деваться некуда, выходить нужно. В итоге вместо 30 минут шли мы 3 часа. Как я писала выше, я ни секунды не сомневалась, что дойдём.
Было не страшно, было грустно. Грустно от того, что семь дней прошли. Нереальные 7 дней. Которые если уж не мир, то меня точно потрясли. Они были очень концентрированными. Мне казалось, что на плато я прожила месяц. Я такие поездки люблю, в том числе, за их информационный детокс. И это, действительно, затерянный мир – вроде как планета Земля, а вроде как и космос, другая планета.
Андрей, правда, сказал, чтобы я про космос нигде не писала, а то приедут другие туристы и инопланетян от него потребуют.
А по поводу моей меланхолии... Подруга-психолог сказала, что моё состояние – чистой воды ломка, как у наркомана. Он, когда из своего опьянения выходит, ему мир вокруг тоже серым и неинтересным кажется. А у меня – наркотическая зависимость от путешествий. Я живу только путешествиями, а между ними какое-то существование.
Забыла рассказать, что первый раз за всё время путешествий по Сибири удалось морошку попробовать – вкуснотища!!!
